Ну что ты не спишь и все ждешь упрямо?
     Не надо. Тревоги свои забудь.
     Мне ведь уже не шестнадцать, мама!
     Мне больше! И в этом, пожалуй, суть.

     Я знаю, уж так повелось на свете,
     И даже предчувствую твой ответ,
     Что дети всегда для матери дети,
     Пускай им хоть двадцать, хоть тридцать лет

     И все же с годами былые средства
     Как-то меняться уже должны.
     И прежний надзор и контроль, как в детстве,
     Уже обидны и не нужны.

     Ведь есть же, ну, личное очень что-то!
     Когда ж заставляют: скажи да скажи! -
     То этим нередко помимо охоты
     Тебя вынуждают прибегнуть к лжи.

     Родная моя, не смотри устало!
     Любовь наша крепче еще теперь.
     Ну разве ты плохо меня воспитала?
     Верь мне, пожалуйста, очень верь!

     И в страхе пусть сердце твое не бьется,
     Ведь я по-глупому не влюблюсь,
     Не выйду навстречу кому придется,
     С дурной компанией не свяжусь.

     И не полезу куда-то в яму,
     Коль повстречаю в пути беду,
     Я тотчас приду за советом, мама,
     Сразу почувствую и приду.

     Когда-то же надо ведь быть смелее,
     А если порой поступлю не так,
     Ну что ж, значит буду потом умнее,
     И лучше синяк, чем стеклянный колпак.

     Дай твои руки расцеловать,
     Самые добрые в целом свете.
     Не надо, мама, меня ревновать,
     Дети, они же не вечно дети!

     И ты не сиди у окна упрямо,
     Готовя в душе за вопросом вопрос.
     Мне ведь уже не шестнадцать, мама.
     Пойми. И взгляни на меня всерьез.

     Прошу тебя: выбрось из сердца грусть,
     И пусть тревога тебя не точит.
     Не бойся, родная. Я скоро вернусь!
     Спи, мама. Спи крепко. Спокойной ночи!