ПЕРЕВОД
Господи и Владыка жизни моей!
Не дай мне склонности к лени, к беспечности, к властолюбию и пустословию.
Чистоту же души, смирение, терпение и любовь даруй мне, рабу Твоему.
Да, Господи, Царь! Дай мне видеть мои грехи и не осуждать брата моего;
Ибо благословен Ты в веки вечные.
О МОЛИТВЕ ЕФРЕМА СИРИНА
«Господи и Владыко живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми; дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему».

Вот молитва, которую слышали вы, братия, в эти дни много раз в храме. Ее написал св. Ефрем Сирин, пастырь и учитель стада Христова, живший в IV веке по Рождестве Христове, и передал Церкви; а церковь заповедала произносить ее во дни Святой и Великой Четыредесятницы при каждом богослужении, кроме субботы и дня воскресного.

Для чего святая Церковь ввела в богослужение Великим Постом эту, а не другую молитву? Для того чтобы непрестанно напоминать нам, о чем именно надобно просить и молить Господа на поприще поста и покаяния. Как мать предохраняет своих детей от простуды, так святая Церковь предостерегает нас ныне от искушений, внушая, с какой стороны они приходят к нам и какими средствами можем мы отражать их от себя. Чувствуя свою нежность материнского попечения Церкви о нашем спасении, усугубим внимание, войдем в ее благое намерение о нас и последуем за ее руководством, как дети следуют за наставлениями матери.

Когда святая Церковь заставляет нас во время поста и покаяния молить Господа об удалении от нас духа праздности, уныния, любоначалия и празднословия, Это указывает, что сей дух более, чем в другое время, обуревает иных во дни говения. В самом деле, какое время более свободно для упражнения в слове Божием, как не время, посвящаемое на приготовление к исповеди и причащению? И в сие-то время искушает нас наиболее дух праздности! Какое время более удобно для духовных размышлений, как не время, посвящаемое на хождение в храм для слушания там душеспасительных молитв, чтения и пения? И в сие-то время входят в наше сердце наиболее нечистые помыслы! Какое время более располагает душу к покою, как не время поста? И в сие-то время мы предаемся наиболее скуке и унынию! Какое время более способствует к упражнению в молчании, как не время покаяния? И в сие-то время занимаемся наиболее празднословием!

Не так ли? Только тот не замечает этих искушений, кто постится и ходит в храм по нужде; но тот, кто постится, как следует, и молится во храме, как должно, тому понятна вся важность молитвы, употребляемой ныне Церковью.

Что же такое дух праздности? Это праздность ума в деле нашего исправления. Ум должен упражняться в слове Божием, вникать в чтение молитв, поощрять нас к подвигам поста и молитвы, рассматривать наше поведение в соответствии с заповедями Христовыми, сознаваться в своей ограниченности в своих недостатках и заблуждениях и исполнять требования веры. Но когда он всего этого не делает, не есть ли он ум праздный, рассеянный и погруженный в чувственность? Жаль того человека, который постится, имея в себе дух праздности: себя изнурит, а пользы не получит.

Что такое дух уныния? Это скорбь праздного духа. Он тоскует об удовольствиях, коими наслаждался перед постом, скорбит, что не может нарушить устав Церкви без угрызений совести, и вздыхает, глядя на постную пищу. И этот дух уныния и тоски не тяготит ли человека более, нежели самый строгий пост? Не опаснее ли он для здоровья, чем простая, безыскусная пища? Жаль человека, который тоскует во время поста об удовольствиях. Удовольствия изобрел ум человеческий, а пост учрежден Самим Богом.

Что такое дух любоначалия? Это гордость житейская. Кто постится, имея ее, тот постится наружно. А наружный пост угоден ли Богу? Фарисей постился, но пользы не получил; напротив, мытарь не постился, но предпочтен постящемуся фарисею. Очевидно, потому, что один исполнен был гордости житейской, другой имел сердце смиренное и дух сокрушен.

Что такое дух празднословия? Это страсть к пусторечию, которая происходит частью от скудости ума, частью от праздности, частью от зависти и злости. Но от чего бы не происходила эта страсть, она – страсть самая опаснейшая. Ибо всякое слово праздное, проникающее в душу ближнего, – если не будет в ней сразу подавлено, бывает семенем зла, возрастающим в побеги и плоды. Не думайте, что слова, пущенные на воздух, исчезнут в воздухе. Нет! «За всякое слово праздное, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда» (Мф. 12, 36), – говорит сам Спаситель.

Никанор, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский
Из книги «Чтение на каждый день Великого поста»