ПУШКИН КАК ВСЕГДА И ПРОЗОРЛИВ И ОБРАЗЕН

                 
О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.
Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.
Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;
Для вас безмолвны Кремль и Прага;
Бессмысленно прельщает вас
Борьбы отчаянной отвага —
И ненавидите вы нас...
За что ж? ответствуйте: за то ли,
Что на развалинах пылающей Москвы
Мы не признали наглой воли
Того, под кем дрожали вы?
За то ль, что в бездну повалили
Мы тяготеющий над царствами кумир
И нашей кровью искупили
Европы вольность, честь и мир?..
Вы грозны на словах — попробуйте на деле!
Иль старый богатырь, покойный на постеле,
Не в силах завинтить свой измаильский штык?
Иль русского царя уже бессильно слово?
Иль нам с Европой спорить ново?
Иль русский от побед отвык?
Иль мало нас? Или от Перми до Тавриды,
От финских хладных скал до пламенной Колхиды,
От потрясенного Кремля
До стен недвижного Китая,
Стальной щетиною сверкая,
Не встанет русская земля?..
Так высылайте ж к нам, витии,
Своих озлобленных сынов:
Есть место им в полях России,
Среди нечуждых им гробов.
Windows XP, Chrome,49.0.2623.87

Будь, пожалуйста,
послабее.
Будь,
пожалуйста.
И тогда подарю тебе я чудо запросто.
И тогда я вымахну —
вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу тебя, сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное — в море брошусь,
густое, зловещее, и спасу тебя!..
Это будет
сердцем велено мне, сердцем
велено… Но ведь ты же
сильнее меня,
сильней и уверенней!
Ты сама
готова спасти других от уныния тяжкого.
Ты сама не боишься ни свиста пурги,
ни огня хрустящего.
Не заблудишься,
не утонешь, зла
не накопишь,
Не заплачешь
и не застонешь, если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной, если захочешь…
Мне с тобой — такой уверенной — трудно очень.
Хоть нарочно,
хоть на мгновенье — я прошу,
робея, — помоги мне в себя поверить, стань слабее.

(Р. Рождественский)

Windows 7, Chrome,49.0.2623.87

Как быстро вырастают дети!
Давно ли на руках носила?
Но годы пронеслись, как ветер,
Уж снизу вверх смотрю на сына!..

Упрямый; в выборе решений
Он слышит ли меня?.. Едва ли...
Ты взрослый мой, с тобой сложнее,
Чем с крохой полугодовалой!..

Ах, детки! Вздрагивает сердце,
Томительно, тревожно, часто.
Не уберечь, как в раннем детстве,
Не повернуть, когда опасно,

Не оградить от зла и боли,
Не пожалеть, когда ушиблись...
Лишь помолиться в моей воле:
Дай Бог, чтоб все у вас сложилось!..
Windows 7, Chrome,49.0.2623.87

Юрий Павлович Анненков был исключительно талантливым художником, литератором и вообще заметной фигурой русского авангарда начала XX века. В 1924 году он уехал из России и поселился во Франции, но до этого проиллюстрировал множество книг и журналов, выходивших в революционном Петрограде. Одной из его работ стало оформление знаменитой поэмы Александра Блока «Двенадцать», и после издания Анненков и Блок подружились.

Середина осени 1919 года в Петрограде выдалась холодной и голодной. Фактически Петроград находился в осаде, и в нем действовал комендантский час, нарушать который было опасно – город постоянно патрулировался, и все мало-мальски подозрительные граждане, не имевшие соответствующего документа, задерживались и препровождались в отделение милиции для выяснения личности.

Как-то Юрий Анненков пригласил к себе Александра Блока и еще нескольких друзей. Пригласил не просто так – кто-то из знакомых презентовал Юрию Павловичу целое ведро картошки, огромное по тем временам богатство. Пока варилась картошка, гости спорили о возможных направлениях советского искусства, скрытых резервах кубизма и новых стилях поэзии. Говорить о войне и возможном ее исходе не хотелось никому.

Когда гости поужинали и собрались уходить, выяснилось, что уже наступил комендантский час. Рисковать никто не хотел, и Анненков предложил переночевать у него.

К тому времени Блок успел задремать прямо за столом, да и остальные начали потихоньку устраиваться на ночь – кто в кресле, кто на диване, а кто и на полу. Однако гостей Юрия Анненкова ждал неприятный сюрприз. То ли запах вареной картошки раздразнил кого-то из соседей, то ли какой-то бдительный товарищ был совершенно искренен в своем порыве – но о поздних гостях художника сообщили в ЧК. Время было такое, что подобный сигнал о сборе в одном месте интеллигентных людей и возможном заговоре проверялся в обязательном порядке. И вот среди ночи в дверь квартиры Анненкова позвонили трое затянутых в кожу и вооруженных людей.

– Что случилось? – спросил Юрий Павлович, открыв дверь и протирая заспанные глаза.

– Пока ничего, – со значением ответил один из чекистов. – Квартира ваша?

– Да… Я Анненков Юрий Павлович.

– Хорошо, Юрий Павлович. Посторонние в квартире имеются?

– Да. – Сон Анненкова как рукой сняло. – Засиделись вот… Обсуждали издание новых книг и мои иллюстрации. Я художник… А потом комендантский час…

– Ну что ж… – кивнул чекист. – Проверим и вас, и ваших гостей. Предъявите документы.

Почти все в квартире проснулись и начали шарить по карманам в поисках документов. Лишь Блок сладко посапывал, подперев лицо обеими руками.

– А это что у вас за спящий гражданин? – сурово спросил один из чекистов.

– Это Александр Блок, – ответил Анненков. – Сейчас разбужу…

– Стоп! – заинтересовался чекист. – Не тот ли Блок… как его?

Чекист задумался, нахмурился, а затем внезапно процитировал:

– «Вечером над рестораном… жаркий воздух тих и глух…»

– Да! – удивленно согласился Анненков с оригинальной интерпретацией «Незнакомки». – Почти так Александр Блок и написал… Он самый.

– Ну это поэт! – со значением заявил чекист. – Не будите его. Хрен с ней, с проверкой, спите дальше…

И представители власти со всей возможной осторожностью покинули квартиру. Анненков в пояс поклонился спящему Блоку и сказал:

– Истинный поэт! Его даже чекисты знают! Почти…
                                                                                             

Windows 7, Chrome,47.0.2526.111