Сейчас я вас немножко загружу своими мыслями.
У меня была возможность наблюдать за чужими солдатами в течение полугода, в нашей учебке, поскольку по много раз ходила к одним и тем же по просьбам их мам. Я для них чужой человек, они были со мной такими, какие они были на каждый момент их армейской жизни. Они менялись и очень сильно. Вначале я не могла с ними разговаривать, боялась разреветься, они были очень жалкие. Зима, холодно, шейки тоненькие из шинелей, глаза напуганные, сами голодные (здесь плохо кормят), руки замерзшие красные - пол постоянно на КПП моют, а народ идет, снег с ног течет, они постоянно со шваброй. Несешь передачу одному - все смотрят такими жадными глазами, что сил нет. Зная это, брала всегда что-нибудь угостить и ребят на КПП, невозможно мимо них пройти с пакетом вкусностей для другого. У меня была напарница, работница части, поэтому часто удавалось просачиваться на территорию, в казармы, в санчасть (госпиталь - отдельная история, он не на территории). Однажды довелось пройти насквозь через казарму, потому что не с той двери зашли, а у нас были у обоих в двух руках пакеты, а через них просвечивали мандарины. Идем, как сквозь строй, мальчишки сидят на табуретках, это у них так проходит свободное время, тишина. И все провожают глазами наши пакеты. И тут слышу за спиной тихонько "а могли бы и нас угостить". А у меня было припасено для случая кого-нибудь угостить, остановилась, сунулась уже было в сумку и понимаю, что эти несколько мандаринок и какое-то не помню печенье для этой толпы -  пшик. Только запах понюхать. И пошла я дальше, а у самой аж спина взмокла. Отдала тем, кто на КПП стоял, их там пару человек было.
Елена описала, как дети бежали к мамам. Мой супруг, который часто сопровождал меня с передачами, называл госпитализированных солдат "чайками". Когда задерживались к концу приемного часа в госпитале, они уже спускались все вниз и ждали в вестибюле, когда приду. И вот заходишь туда с сумками - и они со всех ног с разных сторон слетаются к тебе, такие большие, в пижамах, как чайки на хлеб…
Но это я вообще к чему. Постепенно они менялись и через полгода это были уже совершенно другие люди. Уверенные, спокойные, уже не вызывающие никакой жалости своим видом. Передачи с вкусняшками принимались без щенячьего визга, на вопрос "что нужно?" - ничего, все есть, спасибо! Или строго по делу.  Уже не разношерстная толпа испуганных птенцов, а единый коллектив, чисто внешне - дружный. Глаза уверенные, шутят, на советы отвечают - да мы знаем все, полгода уже служим! Я этому радовалась и родителей успокаивала в том, что  ваши дети освоились и уже не нуждаются в опеке.
И только когда мой сын пришел домой, я начала понимать, что с ними происходит. Пока они чужие там - они наши, домашние, гражданские, морально они по эту сторону забора, а как только они освоились и стали уверенно чувствовать себя там - это значит, что они уже обросли панцирем, который потом придется растапливать или сдирать. Тот панцирь, который я сейчас вижу на душе своего сына. и который, слава Богу, постепенно отшулушивается.
Представьте себе, что вы идете по улице и навстречу вам идет рота солдат (не сейчас, а когда вы еще не имели отношения к армии). Они для вас - все на одно лицо, единая зеленая масса, вы не воспринимаете каждого из них по отдельности. Когда же они долго находятся в этой среде, они различают каждого, все становятся для них разными, это для них - обычная окружающая обстановка. И вдруг они выходят оттуда. Как рассказывал сын, когда он вышел в торговый центр купить гражданку на дембель - он растерялся и почувствовал себя не в своей тарелке. Все разноцветные, все по разному одеты и теперь уже эта толпа выглядит для него как зеленая масса солдат для нас. Не различаются лица, идет кругом голова - примерно вот так он мне это описал. То же самое говорили местные ребята из учебки, кто ходил в увольнение, им было не комфортно, один даже сказал - я понял, что боюсь людей.
Когда вы увидите, что ваши сыновья стали уверенными и спокойными - это и есть рубеж их морального перехода "по ту сторону забора". Может быть я не права, может быть, я описала это сумбурно, но мне кажется все происходит именно так.