И за ТЮЛЬПАНЫ!!!!  

Юлия Оренбургская
Юленька....вот никогда не думала. что буду радоваться чужой болячке. Что война делает, проклятущая. У самой сын кривой/косой, а я все -пускай служит- не урод, не имбицил и не калека. Нормальный мужик, пускай идет служит. Отслужил. За службу всяко было, но ни разу не пожалела о том, что сын служит. Да, и как тут жалеть. Это все равно, что во время беременности, измучившись токсикозом жалеть, что забеременела. Глупость. Вот и я, просто ждала, волновалась, сходила с ума, ждала, не спала, плакала обняв его футболку, плакала, ждала, ждала и ОЧЕНЬ гордилась своим сыном. Всегда говорила, что вот сейчас мой мальчик охраняет мирное небо у нас над головой. Но, легко быть мамой солдата в мирное время. А когда на войну, ладно бы еще война была, а тут бред какой-то твориться.... Юль, я это к тому, что вашему воину здоровья, но во время украинского АТО, я очень рада, что у него белый билет, пускай лучше лечит свою болячку живой. Это не АТО, это какая-то бредятина. Тут нашла стих, счас попробую перетащить

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.

Лечил меня. Ты слышишь, мам:
Я бил по городу из "Градов",
И пол-больницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».

Мам, я – чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.

Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!

В больницах раненых полно.
Здесь каждый Киев проклинает.
Отец, белей чем полотно,
Ребёнка мёртвого качает.

Мать, я – чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесь только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.

Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Мне ополченец крикнул: "Стой!
Ложись, сопляк!», - и дальше матом.

Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.
Из боя вынес! Слышишь, мать,
Меня, Донбасса кровопийцу!

Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.

Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?

Как то странно, но я тоже оч рада!