Вот и я о том же. Можно уговаривать себя сколько угодно, что все будет хорошо. Но думаю, хорошо будет тогда, когда будут думающие командиры, а не солдафоны. Но, слава Богу, там есть такие.

А в чем приступление? Они раздеты? Голодные? В санчасть их не отпускают??? Им даже лекарства разрешают при себе иметь, я к своему на Присягу ездил, таблетки разрешили оставить, а про мезим так даже рекомендовали. У нас все было в аптечках в бытовой комнате и то...в основном зеленка, йод и в лучшем случае аскорбинка. И в баню нас водили без бушлатов. И на зарядку с утра при +1 по форме одежды №2 бегали, всякого хватало. А уши на шапках опускать не разрешали, по Уставу разрешалось, по-моему при -25 или -20 я уже не помню. Комадиры в простудных заболеваниях, на мой взгляд, ни при чем. От этого никто не застрахован. А служа в Армии весь призыв сидеть в теплой казарме конечно же никто не позволит. Это Армия! Там все может случится. Раньше в Присяге писалось: "С Гордостью и Честью переносить все тяготы и лишения Армейской службы..." а сейчас этого НЕТ! Если бы у нас в Армии все сидели бы возле печки и делали каждый что хочет, это уже была бы не Армия,да и нас бы самих уже не было бы. А трудности есть везде, тем более в Армии.

Дядя Жора! Мы уже знаем , что Вы оптимист ! И даже в негативе видите позитив.

Мы таблетки прятали по карманам, потому как нельзя иметь лекарства. Такое впечатление, что вы служите в другой части.

Они на физо бегают в спортивной форме, кроссовки в сеточку по лужам и снегу. Офигеть, как здорово! А если мороз, то в бушлатах, в которых и стоять-то жарко. А после этого , мокрые от пота стоят по часу на плацу, слушают типа лекции.

Зато,сейчас при +5 ни-ни уши поднять, не дембеля чай, стой - потей и ветром обдувайся.

Никто на это и не рассчитывает.

Но это уже не трудности, это просто тупость... и безалаберность.

Хотите верьте, хотите нет...я лично своему племяннику от его мамы передавал таблетки, упаковку, правда предупредил, что их могут, а скорее всего не могут, а изымут. И как ни странно не изъяли. племянник сказал, что разрешили оставить, я ему верю!