— Осознаешь ли ты ценность своей жизни? — Спросил он, пристально глядя мне в глаза, поверх своих очков в золотой оправе.
— Да — ответил я, и мой голос предательски дрогнул?
— И ты просишь взамен...

Он уставился на листок и закатился паническим смехом.
— Ты просишь миг искренних объятий и пару понимающих глаз?

Я кивнул.
— Смешной ты, человек. Мне тебя даже жаль... — он иронично посмотрел на меня и улыбнулся.
— Что ты можешь знать про жалость? — процедил я сквозь зубы.

— Я много чего знаю. Ты считаешь меня злым? Вы все считаете меня злым. Вам не дано понять всей сути. Вы загнаны в тесные рамки, раздвинуть которые вам не под силу. Для вас есть только "черное" и "белое". Добро и зло
Я выше всех ваших представлений.

Я — абсолютное зло и абсолютное добро. Я — "все", но в свою очередь, я — "ничто". Я не существую, но в то же время я более чем реален.

Он смотрел на меня взглядом человека бросающего вызов всему. Человека, которому известно что-то большее.

— По рукам? — спросил я, собрав волю в кулак.
— Я бы помог тебе, но...
— Но что?
— Ты отдашь мне свою жизнь?
— Да! — ответил я, не колеблясь.
— Но она и так моя.

Я смотрел на него, ничего не понимая.
— Что ты имеешь ввиду? — спросил я.

— Позволь мне тебе кое-что рассказать. Каждые раз, в день твоего тридцатилетия, ты вызываешь меня и просишь об одном и том же. Это повторяется уже очень давно. Так давно, что ты не сможешь себе это представить.

Оглянись вокруг. Что ты видишь? Жизнь?
Нет. Это твой личный Ад. Я создал его специально для тебя. Здесь ты никогда не найдешь того, что ты ищешь. Ты обречен быть один, никем не понятым. Разрываться на части и собирать себя снова.

В вечер, когда ты вызовешь меня, тебе суждено родиться заново. Ты не будешь помнить ничего. Ты будешь взрослеть, будешь искать то, что придаст тебе смысл, но не найдя его, ты вновь обратишься ко мне. И это будет происходить вечно, до той поры, пока ты не бросишь свои поиски.
Пока ты не поймешь, что ты такой, какой ты есть. Что ты и есть смысл. И когда ты осознаешь это, ты станешь свободным. Я потеряю над тобой власть.

А пока ты мой. — он подошел ко мне.
Я стоял, пристально изучая его спокойное лицо. Я не мог выдавить ни слова.
— Что ты смотришь? Из-за своей доброты я вновь рассказал тебе слишком много... И тебе придется это забыть.

Вдруг он посмотрел на меня так, что мне стало беспредельно уютно. Я почувствовал странную привязанность к нему.
Он подошел ближе и обнял меня.

Через мгновение я поймал себя на мысли, что плачу.
— Тебе пора. Ведь сегодня день твоего рождения.

В одном из роддомов родился малыш. Он плакал. Плакал почти беззвучно. Младенец окинул взглядом всех присутствующих.
— Посмотрите на него. Какие у него умные глазки. Будто он все понимает — сказал акушер, поправляя свои очки в золотой оправе.

— Эд Мнимый «Сансара»